Константин Ремчуков:За власть в России сейчас реально борются только два человека...

М.Максимова― Это программа «Особое мнение». Я, Марина Максимова в студии. Я приветствую всех наших зрителей, слушателей и нашего сегодняшнего гостя. Сегодня свое особое мнение высказывает Константин Ремчуков, главный редактор «Независимой газеты». Добрый вечер!

К.Ремчуков― Добрый вечер!

М.Максимова― Меньше недели – я бы сказала, учитывая день, тишины, — пять дней осталось до выборов. Это последний шанс поговорить в преддверии выборов. Потому что, потом, в следующий понедельник, если мы встретимся, будем уже об итогах говорить.

ВЦИОМ ожидает высокую явку на президентских выборах в России. По словам главы социологического центра стратегия бойкота голосования потерпела неудачу. Правда?

К.Ремчуков― Об этом мы можем знать только по результатам выборов, потому что там 63-67 %, 62-65 % разные социологические службы дают. 70% не дает никто. Такие проценты дают ВЦИОМ и ФОМ. Вопрос, потерпела стратегия крах? — это же вопрос опять-таки интерпретации. Если будет, предположим, нижний предел обозначенный: на выборы пришло 63%. Значит, 37%, которые не пришли…

М.Максимова― Это много или мало?

К.Ремчуков― Нет. Они бойкотировали выборы или они всегда не ходят? Там надо уже смотреть, какие возрастные группы, какие настроения, какие фокус группы. Мне кажется, там намного больше. Просто когда ты говоришь, что явка ожидается в районе 63-67 %, говорить о том, что бойкот потерпел неудачу, нельзя. А сколько они рассчитывали, что будет 40 %, что ли, явка? Поэтому я с такой интерпретацией их заявления не согласен, потому что для меня это недоказательно.

М.Максимова― Тем не менее, 60% если смотреть по каким-то мировым стандартам, то это достаточно?

К.Ремчуков― Это такой нормальный как бы… Две трети. Весь XXI век мы стремимся набирать цифру вокруг двух третей плюс один. Это всегда и думе хочется иметь конституционное большинство. Это такое право возникает как бы конституционное. Две трети плюс один голос, вот вокруг 67% всё у нас всегда и вертится. И опять вертится, то есть это нормально.

Но во Франции, по-моему, на последних президентских выборах явка была больше 84 или 85 процентов, по-моему. Могу ошибаться, но, я помню, поразился, что поскольку реальная была битва, и все боялись Марин Ле Пен и повестка была такая, что повернет ли Франция в сторону национализма и это будет означать разворот Европы от европейских ценностей, то люди пришли и голосовали. Была тема. А я вот сейчас думаю, раз произнес слово «тема», вот вы активный, трезвый московский человек – вы можете мне называть, какая тема избирательной кампании?

Потому что тему избирательной кампании, напомню, это то объективное, что волнует избирателей. Избирательная кампания в классическом варианте строится вокруг тем. Тем должно быть… одна, две, три… ключевые темы. Например: «Прекратить войну во Вьетнаме», «Расовое равенство», «Долой…» что-нибудь еще.

А подход к этим темам – Прекратить войну – это тема. А вы выступаете — как прекратить: добить и прекратить; уйти и прекратить; не уйти и прекратить – оккупировать? И тогда политические силы выходят на арену и начинают в рамках этой темы искать свою нишу и пробивать, дорожку к сердцам избирателей, их умам. И говорит: «Слушай, вот в этой теме, которая волнует всех, по-моему, мой кандидат четче всего видит путь».

Вот я, Марина, вас спрашиваю: назовите темы президентской кампании 2018 среди участников выборов?

М.Максимова― В основном, о чем они говорили? Рост благосостояния…

К.Ремчуков― Это тема?

М.Максимова― Нет, не тема.

К.Ремчуков― Хорошо. Вот так оно примерно ест. Потому что рост благосостояния – это один из самых стертых штампов. Это коммунизм – рост благосостояния, капитализм – рост благосостояния. Какого благосостояния? Вы видели, что даже основная цифра, которая огорчала Путина все последние годы, — это снижение реальных доходов населения. Вот всё хорошо – он признавал, — но вот припали реальные доходы. А в послании какой параметр он обозначил? Он же реально, о доходах не сказал. Он выдвинул показатель: ВВП на душу населения – мы увеличим там в полтора раза. Это совсем, разные показатели: ВВП на душу населения и доходы на душу населения. То есть он не пообещал, что реальные доходы… ВВП может увеличиться или упасть по разным методологиям, по разным параметрам. Эльвира Набиуллина обесценила рубль – в долларовом выражении ВВП у нас сократился процентов на 60 – триллион 300. ВВП на душу населения у нас уменьшился, потому что триллион 300 мы делим, скажем… 1,46 пусть будет, чтобы на 146 миллионов делить, было легче. Представляете, мы опять ВВП в долларовом выражении возьмем за счет манипуляции с валютным курсом и увеличим, и тогда мы выполним этот показатель. А реальные доходы – это такая…

Поэтому благосостояние… Если бы развернули борьбу в параметрах измеряемых, тогда бы могла получиться какая-то дискуссия. Я этого не слышал. А просто говорить… Да, я тоже не против. Да вообще, ощущение, что неплохо живем. Пойдем после эфира в кафе!

М.Максимова― Сейчас как раз, накануне выборов появляются сообщения, что люди зарплату прибавили, бюджетником.

К.Ремчуков― Ну, хорошо. Зарплата – это один из источников их реальных доходов, поэтому она увеличится. Другие реальные доходы или доходы от других активов… Он сдавал квартиру за 60 тысяч, сейчас сдает за 30 тысяч. У него уменьшились. Ему депозиты в банке приносили один процент, сейчас меньший процент. Какие-нибудь, другие финансовые бумаги больше приносили – меньше… То есть выяснилось, что те денежки, которые текли ему в карман от размещения различных его активов, они стали приносить меньше.

Но тут, где он может, бюджетникам повысить – ну, хорошо, я за бюджетников рад, на самом деле. Они не так много получают, наверное.

М.Максимова― Главное, чтобы эта прибавка осталась после выборов.

К.Ремчуков― У нас не убирают. У нас один из рисков власти, которая ведет популистский курс, в том, что социальные выплаты и льготы носят непоправимый характер. Их можно обесценить, только разогнав инфляцию. Это поняли капиталисты давно. Потому что весь XIX век они снижали реально зарплату. То есть получал, инфляция была маленькая, условно говоря, один фунт… Приходит тебе и говорит: «Ты будешь получать 0,8 фунта», или там «1 луидор – 0,8 луидора». И тогда выходили все эти рабочие… Так появилось рабочие движение. Лионские ткачи вырывали булыжник из мостовой и бросали в буржуазию. И к началу уже XX века капитализм понял, что снижение любой номинальной зарплаты – вместо 1 доллара платить 0,8 долларов – чревато социальным взрывом. Тогда они придумали: Давайте инфляцию… пусть доллар так и останется номинально, но инфляция его съест, и он будет думать, что он получает свой доллар, а на самом деле покупательная способность доллара стала 0,8. И рабочий этого не замечает.

Так что, я думаю, что реально у нас никто ничего назад не отнимает физически из социальных льгот.

М.Максимова―  А зачем тогда это сообщения мэра Собянина к москвичам?

К.Ремчуков― Сегодня наши журналисты говорили с кем-то из Центризбиркома. Я попросил позвонить, узнать, как они интерпретируют. Они говорят: «Госслужащему запрещено заниматься агитацией». Она трактовали текст Собянина – как сказали моему журналисту – как объяснение в любви к этому политическому лидеру, а объяснение в любви не запрещено – высказывание мнения.

М.Максимова― Не поспоришь с этим, да? Против лома нет приема… Скажите, если подвести итоги президентской кампании, что-то изменилось в вашем представлении понимании того, как и что эти выборы из себя представляют?

К.Ремчуков― Вы знаете, главное ощущение, пожалуй, на предыдущих выборах, несмотря на то, что они проходили после всех Болотных волнений – Сахарова, Болотная – это все-таки усиливается поколенческий ценностный разрыв в обществе. То есть то, что молодым людям кажется неприемлемым, а старшему поколению кажется допустимым, – вот это, мне кажется, будет доминирующей тенденцией следующих шести лет. Потому что все эти люди, которые и шесть лет назад уже были по другую сторону, может быть, они не осознавали, что это именно ценностный, мировоззренческий разрыв.

Вот через шесть лет, во-первых, их прибавится (вся молодежь, по-моему, идет в этом направлении). Плюс те заматереют. Мне кажется, уже к 24-му году станет очевидным, что та часть общества, которая хочет жить по стандартам, которые сегодня есть в мире, она станет более мощной, и ее голос наконец будет услышан и будет лучше успех, особенно если они подготовятся как следуют и с точки зрения объединения. Потому что у нас главная проблема в политике: молодые талантливые люди не понимают роль компромисса даже между собой – как надо объединиться. Компромисс, напомню – это поиск второго наилучшего решения. Они все знают первое наилучшее, решение. Уступить никто не хочет.

Вот что я могу сказать, что я ощущаю по ходу этих выборов, общаясь с молодыми людьми. Я в свое время достаточно много прочитал книг по 60-м годам в Америке. Я вообще 60-е годы люблю и в нашей истории, особенно первая часть 60-х. Оттепель. Мои родители молодые. Атмосфера в семье. Гости…— я уже вспоминал как-то – гитара, музыка. Это просто как у Марлена Хуциева в «Июльском дожде». Мама с высокой прической халой на высоких каблуках. Папа, друзья его. Умные разговоры…

И в Америке я их очень люблю. И когда я изучал эти 60-е годы, то выяснилось, что и контркультура, которая появилась – и хиппи, и все эти альтернативные музыки и образы жизни, и борьба за гражданские права негров, и борьба против войны во Вьетнаме, и вот эти студенческие волнения – это было до такой степени жестко, конфронтационно: против призыва во Вьетнам. «Черные пантеры»…

И тогда появилось понятие «молчаливое большинство» американцев, которым не нравился этот шум, эти грязные хиппи, эта музыка, эти Вудстоки. Они достаточно жестко громили эту молодежь: и уголовные дела, просто разгоняли… И Рональд Рейган был губернатором Калифорнии, и они сильно в калифорнийском университете в Беркли студентов разгоняли и жестко. И это не отразилось на политической карьере, действующих тогда политиков. Рональд Рейган, несмотря на такой жесткий разгон всего этого, через 12 лет, в 1980 году стал президентом США и был одним из самых успешных президентов. То есть к нему это не прилипало. Публика его любила.

И многие другие, если посмотреть на жизнь сенаторов, бизнесменов. А многие сенаторы, бизнесмены, политики, которые, поддерживали молодежное движение, — там были достаточно острые выборы в 68-м году… и Джо Маккарти… И вдруг сейчас, 50 лет спустя, мы смотрим и видим, что Америка живет в значительной степени по лекалам тех ценностей, за которые боролось вот эту шумное большинство. Молчаливое большинство вынуждено было принять всё это.

И вот, мне кажется, что примерно такой же механизм и у нас будет. Вот то, за что борется сейчас молодежь и не признает этих компромиссов с властью старшего поколения, через какое-то время станет стандартом жизни. Хотя сегодня эти борцы, они не получают поддержки.

Но через какое-то время это станет нормальным, потому что это нормальные вещи: отсутствие, коррупции, нормальные вещи – конкуренция, нормальные вещи – жить в мире со всем миром, нормальные вещи – тратить больше инвестиций в человеческий капитал, здравоохранение, образование, комфортную среду обитания, чем на новейшее вооружения, гонку вооружений и так далее. Раз это нормально, то вот эта молодежь будет приходить…. Они будут, конечно, остепеняться, они не будут такими резкими, но, мне кажется, повсеместно на всех этажах… потому что раз появляется этот класс молодых людей, для которых это приемлемо, значит, так оно и будет.

И многие вещи этические. Вот то, что Sexual harassment для многих считается дикостью, и мы даже слышим из уст женщин многих возмущение: «Чего они там ломаются, не дают к себе притронутся?» — через какое-то время будет казаться дикостью.

М.Максимова― Наверное, не скоро. А вот это желание или неумение идти на компромиссы, это говорит о какой-то политической незрелости или такая особость.

К.Ремчуков― Это политическая и цивилизационная незрелость. Все-таки способность поиска второго наилучшего решения для достижения цели – это такой культурный блок в мозгу. Потому что ты ставишь цель, особенно в политике… Политика – это все-таки борьба за власть. А мы видим, что у нас за власть реально борется Путин, просто реально – и зубами и руками – и за власть борется Навальный и зубами и руками… Это так Чурикова, по-моему, говорила: «Ты борись и зубами и руками». А все остальные не борются за власть.

Спрашивали, буду ли я смотреть дебаты. Я не попадал, а вот сегодня попал неожиданно…

М.Максимова― Первый раз?

К.Ремчуков― ТВЦ (+2). И так такой формат был, что все атаковали Ксению Собчак, а потом она всем вопросы задавала, и это было довольно остро и интересно. Но что Ксения предлагает? «Не голосуйте за меня, голосуйте против всех». Это не борьба за власть, это борьба за позицию. Ну, про тех я вообще не говорю, которые там говорят: «Избирайте меня – я вас быстро верну в прошлое счастливое будущее», — так сказал, этот товарищ Максим: «прошлое счастливое будущее»… социалистическое. Ну, и так далее. Там нет содержательного. Значит, это другой жанр.

А вот если человек настроен на борьбу за власть – в данном случае я могу сказать про Навального, что он слишком бескомпромиссен, потому что он тоже союзников, особо не имеет, поэтому сложно будет, невозможно… Борьба за власть серьезная – это серьезные компромиссы.

И большевики – самые радикальные люди в истории остались как непримиримые – Ленин на время создавал союзы, да, они потом все предавали, уничтожали, но даже тактически чтобы взять власть, получить большинство на время, чтобы захватить какой-то электорат… Там слабые позиции у большевиков были, естественно, среди крестьян (это пролетарская партия), а у кого были сильные позиции? У эсеров. Значит, союз с эсерами. И левые эсеры – Мария Спиридонова – до мятежа эсеровского, когда они убили графа Мирбаха, немецкого посла, до июля 18-го считался возможным компромисс, потому что большевикам нужно было удерживать крестьян в орбите своего политического влияния. А потом, когда они с левыми эсерами расправились, они уже обладали и чекистским аппаратом достаточным, чтобы задавить крестьян.

Поэтому учиться надо. Но, мне кажется, что важны, в общем, многие ценности, которые, так или иначе, в нашей жизни, даже не в ходе этой избирательной кампании, сколько в жизни страны в последние годы.

М.Максимова― Как, раз один из кандидатов в президенты предлагает вернуть смертную казнь для определенной категории лиц: для серийный убийц и педофилов. В эфире заявил совсем недавно. Это что? Как вы расцениваете подобные заявления?

К.Ремчуков― Вы знаете, если бы вы провели референдум на эту тему, я думаю, вы получили бы большинство населения за смертную казнь. Тут надо иметь в виду, что убить кого-то – мне кажется, очень нравится большинству людей.

М.Максимова― Или россиян?

К.Ремчуков― Если посмотреть на планету Земля, то, скорей всего – людей. Но россияне, в том числе.

М.Максимова― Это какая-то особенность опять же России?

К.Ремчуков― Нет, это и Латинская Америка очень жестокая и Азия очень жестокая, и Ближний Восток. Иллюзий не должно быть. Мы сильно тут не выделяемся. Просто мне казалось, что когда мы очень много – конец 80-х, начало 90-х с ужасом вспоминали свою Гражданскую войну – мы никак не могли понять, как могло погибнуть… 10-15 лет… Отец на сына, сын на отца, брат на брата… И вот эти слова стали рутинным упоминанием ужаса Гражданской войны. И когда на востоке Украины эта гражданская война вспыхнула так легко, и она перенеслась и в нашу Москву и в студии наших каналов, когда не имеет значения, ты русский, не русский – тебя готовы просто убить, если ваши взгляды отличаются. Мне кажется, что это все очень близко.

А вторая вещь – очень важно понимать, что в истории 95%, наверное, смертных казней, которые приводились к политическим оппонентам. Ты только разреши стрелять – и попадут на политического оппонента и докажут, что он был насильник, убийца и всё. В истории смертная казнь используется в 95% против политических противников, которых обвиняют черти в чем, а не против реальных насильников, хотя их тоже иногда…

М.Максимова― Сейчас открыла ленту новостей. Но до сих пор не пришло пока заявление Терезы Мэй, которая готова обвинить Россию в причастности к отравлению бывшего сотрудника ГРУ Сергея Скрипаля, его дочери. Так причастны к этому российские спецслужбы, есть тут рука Москвы?

К.Ремчуков― Я не могу сказать. Если бы я был следователем, у меня было бы несколько версий. У меня была бы версия убийства, предположим, по заданию руководителей спецслужб из Москвы убить его. У меня была бы версия, что его убили по заданию английских спецслужб какие-то враги, которые хотят продолжать оказывать давление на Россию.

У меня была бы версия, что его могли убить люди, связанные с российскими эмигрантским белогвардейским центром. У меня была бы еще одна версия, которая бы легла, вообще, в основу романа. Есть писатель Фредерик Форсайт. Я его очень люблю и с 70-х, годов, читаю его вещи. И вот я прямо представляю, что роман начинался бы с того, что «генерал Достоевский сидел в своем кабинете на Лубянке и смотрел на площадь. Он ждал сообщения из Лондона…».

Этот генерал Достоевский — или Пушкин еще лучше — на Западе всегда генералы КГБ имеют называния, которые более раскручены (для понимания) – он принадлежит к консервативной части российского истеблишмента, и он в ужасе, что президент Путин собирается свой последний срок провести либерально, отдать восток Украины, замириться с Западом. И всё, кончатся всё потоки денег, звания, блага и властей вот этих консервативных.

Да, формально они русские, но принадлежат к консервативному центру в Москве, которые не хочет влиять на Путина с тем, чтобы его затравили и Путин сказал: «Нет, ну блин, невозможно с ними договариваться» — и следующие шесть лет Россия еще глубже будет влезать в конфронтацию с Западом. Вот четыре бы я версии рассматривал. У каждой есть свои мотивы. Кроме, как мне кажется, мотива прямого для Путина. До такой степени невыгодно, до такой степени он оказывается… Всё вспомнили про Литвиненко…

М.Максимова― И накануне выборов…

К.Ремчуков― Да. То есть она не выглядит как выгодная ему. И у нас завтра материал будет. Леша Горбачев – я уже в студии был – наш журналист прислал, он связался с политэмигрантами в Великобритании, и вот он пишет о том, что лидер движения «Говорите громче» (это среди наших эмигрантов) Андрей Сидельников говорит о том, что они начали составлять список лиц для того, чтобы выслать из Великобритании всех работников российского посольства, Россотрудничества, пропагандистских российских СМИ, а также присмотреться ко всем, кто с ними сотрудничает, так или иначе, а также бизнесменов, которые имеют отношения с Кремлем, чиновников и так далее.

То есть там два будет движения. Одно движение – вот если Мэй… у них будут доказательства, что Кремль – она сказала, что значительную часть посольства, вышлет. А инициативная группа этого движения «Говорите громче» Андрея Сидельникова будет требовать уже, чтобы мигрантов почистили – тех, которые так или иначе, коллаборировали с путинским режимом.

Так что будем смотреть. Это, действительно, загадка. Строго говоря, вначале, действительно, должны разобраться. Это у них же в стране. Он же гражданин Англии стал…

М.Максимова― Да.

К.Ремчуков― Вообще-то, тут разобраться надо, кто убивает.

М.Максимова― Вы прямо словами Путина отвечаете.

К.Ремчуков― Я так и говорю. Я читал эти слова сегодня, поэтому я и говорю, что трудно сказать. У тебя в стране убивают…

М.Максимова― А с чем тогда связано?.. Еще расследование даже не завершено, а уже все пишут…

К.Ремчуков― Насколько я понимаю из того, что я читал, это экспертное сообщество разведывательное Великобритании. Почерк… Вот много публикаций было. Они сравнивают стилистику, методы… Единственное, что пока никто не может объяснить мотив, кроме такой личной мести: «У нас длинные руки, и мы предателей достанем где угодно».

Просто накануне выборов это кажется просто… по крайней мере, для меня не очевидно, что это было такое желание Путина. А вот то, что желание тех людей, которые не, хотят, чтобы Путин чего-то менял в своих отношениях – тут, мне кажется, более в стилистике Фредерика Форсайта: «Генерал Достоевский заинтересован в этом…»

М.Максимова― Это как в детективной истории: ищи, кому выгодно. Раз уж мы про Путина говорим, интервью Путина NBC – что вы вынесли из него? Тут есть много вариантов. Много политологов и экспертов высказываются о том, каким оно было.

К.Ремчуков― Мы с вами неделю назад так и говорили, мне кажется, я высказывал эту гипотезу, что Путин воспользовался посланием для того, чтобы протянуть руку Трампу, чтобы прервать блокаду возможности его встреч – Путина и Трампа, — на которые никто не рассчитывал. Потому что за сто лет власть президента и госдепартамента, то есть исполнительного крыла во внешнеполитических вопросах была настолько сильно, что при всем значении конгресса, он никогда не определял ничего. Его могли использовать для каких-то актов, но, вообще, воля исполнительной власти была большой. Поэтому всем казалось, что сейчас президентом станет Трамп, быстренько тут наведет порядок и быстренько начнет проводить свой курс. Ничего этого не произошло. Полтора года, как выборы состоялись – этого нет.

И моя гипотеза была – что Путин выступил со своей космической Одиссеей с тем, чтобы увидели американцы, что угроза приблизилась к их берегам. И вот этот страх за жизнь, незащищенность…, систему ПРО легко преодолеваем в 10 или 20 махов…. Потому что смысл любой противоракетной обороны – это успеть запустить ракету, чтобы она сбила ракету противника на подъеме. Если твоя ракета из противоракетной обороны летит со скорость тысяча километров, а ракета противника 10 тысяч километров, то она не успеет даже долететь.

И испугавшись, американская общественность должна начать давить на Трампа и говорить: «Слушай, Трамп, иди договаривайся». И должен получиться сценарий типа 86-го года Рейган – Горбачев, Рейкьявик – и началась какая-то разрядка.

После того, как мы неделю назад с вами поговорили, за неделю что произошло? Четыре сенатора-демократа, включая Берни Сандерса, написали письмо Трампу с требованием начинать переговоры с Москвой по разоружению. То есть похоже на эту версию. Наш посол Антонов получил из Госдепартамента письмо о том, что надо бы начинать переговоры по вооружениям… Зашевелилась эта штука.

Но послания американцы не видели. Их только пуганули через новости. Дойти до каждого американца в дом было решено при помощи Меган Келли, NBC – общефедеральный канал, который работает на всю Америку от океана до океана, все смотрят это. Она популярна. И, тогда этот месседж о том, что мы вас предупреждали. Вот сейчас смотрите, ребята, ваше ПРО – это деньги…. Путин не случайно говорит: «Деньги американских налогоплательщиков – на ветер». Вот смысл этого интервью – через Меган Келли, NBC довести до максимального количества домашних хозяйств, домовладений информацию: «Вы в безопасности не можете быть, если вы не договоритесь с нами». И тем самым опять открывается возможность разговаривать.

Из забавных вещей – это, безусловно, пурга…

М.Максимова― А месседж-то этот, он правильно выборан, тактика, скажем? Потому что одно дело – говорить, как это было сделано в послании, а другое дело – говорить непосредственно с людьми, то есть не с политиками, а с обычными зрителями американскими.

К.Ремчуков― …Начали рыть бомбоубежища.

М.Максимова― То есть напугать?

К.Ремчуков― Конечно. Ведь как ты оказываешь давление? Ты почему хочешь переговоров? Ты силен? Ведь Путин же чего говорит: «Я Бушу в 2003-м, 4-м, 5-м году несколько раз говорил: «Вы чего делаете? Вы рушите основу, краеугольный камень системы безопасности в виде договора о ПРО»…» Нас же всех учили… Вот я же студентом был в 70-е годы. Тогда объяснили: вот теперь новая безопасность базируется на угрозе взаимного уничтожения. Мы столицу защищаем, они тоже там один мегаполис Вашингтон, все остальное будет уничтожено. Вот это ограничение, вот что наши леса подмосковные эта система ПРО защищает нас. У них — защищает округ Колумбия.

И вдруг американцы выходят. И говорят: «Нет, у нас свои задачи – террористы… Поэтому давайте мы будем и на Аляске и в Польше, Румынии, и в Чехии». Мы говорим: «А как же так? А нам чего делать?» Они говорят: «Что хотите, то и делайте». Путина версия какая: Они видели, что мы слабые, и поэтому, когда они говорили: «Что хотите, то делайте…», — ну, вот мы что хотим, то и делаем. Путин говорит: «Вы нас тогда не услышали, так вот услышьте сейчас». Мы предлагаем такие технологические решения, которые американцы не могли предвидеть.

Но, на самом деле, я знаю… Я вот в декабре RAND Corporation доклад. 2017 года. «Гиперзвуковые ракеты. Нераспространение». Великолепный доклад на 150 страниц, в котором проанализированы наши и китайские успехи в гиперзвуковом оружии…

М.Максимова― Это американский доклад?

К.Ремчуков― Это RAND Corporation, это исследовательская организация, связанная с разведкой и Министерством обороны. И они предупредили уже в декабре, что оружие такой силы, что немедленно надо начинать переговоры с русскими и китайцами о нераспространении технологии гиперзвукового оружия. То есть они, в принципе, знали. Мультфильмы – это для публики. Для экспертов это всё было известно. И этот доклад побуждает с американской экспертной, разведывательной стороны и мультики Путина должны побуждать к тому, что если действительно из космоса будут прилетать… и эта технология вдруг окажется у Ирана, у Саудовской Аравии и у других не так сильно контролируемых стран, то мало никому не покажется, никто не сможет защититься.

Поэтому, я думаю, что созданы предпосылки для того, чтобы все-таки в этом году, в 2018 Путин начал переговоры с Трампом, а тут они как раз и решат кое-какие другие задачи.

М.Максимова― Это было «Особое мнение» Константина Ремчукова, главного редактора «Независимой газеты». Марина Максимова. До свидания!