Под следствием в Ингушетии оказалась целая суфийская община

Гибель начальника ингушского Центра по борьбе с экстремизмом Ибрагима Эльджаркиева вызвала среди местных мусульман переполох. Фото МВД РA по Республике Ингушетия

С конца декабря 2019 года в Ингушетии проходят следственные действия по делу об убийстве в Москве главы ингушского Центра по борьбе с экстремизмом (ЦПЭ, Центр «Э») майора полиции Ибрагима Эльджаркиева и его брата Абдулхамида, застреленных на юго-западе столицы 2 ноября. Под подозрение правоохранителей попал вирд (суфийское братство) баталхаджинцев – последователей шейха Батала Белхароева (1821–1914), ученика просветителя чеченцев и ингушей Кунты Кишиева. Чеченец Кунта Кишиев был современником имама Шамиля, ингуши считают его родоначальником современного ингушского суфийского ислама. По оценке мусульманских лидеров республики, баталхаджинцы составляют около 5% ингушского населения региона, представляют собой замкнутую сплоченную группу, где, в частности, запрещены браки вне общины. Баталхаджинцы (иначе батлаки) занимаются религиозной проповедью, бизнесом, работают в государственных структурах, контролируют значительный сектор общественной жизни республики. Помимо общественного авторитета свои интересы они охраняют с помощью вооруженных отрядов из своих последователей – мюридов. По сведениям свидетелей осетино-ингушского конфликта 1992 года, именно мюриды батлаков были ударной силой ингушей в тот период. Религиозным центром батлаков служит село Сурхахи (13 км от столицы Ингушетии Магаса), где находится зиярат – мавзолей Батала Белхароева и проживают руководители батлаков – прямые потомки шейха. Батлаки живут во всей Ингушетии и за пределами региона.

По версии следствия, основной подозреваемый в организации убийства главы ЦПЭ Курейш Картоев – батлак из села Экажево и по совместительству местный криминальный авторитет. Оттуда же, как утверждает следствие, родом вероятный киллер – некий Хидриев, член организованной преступной группы (ОПГ) под руководством Хасана Полонкоева, владельца сети автозаправок. Помимо дела об убийстве Эльджаркиевых Хидриев ранее был в разработке Следственного комитета России (СКР) как подозреваемый в убийстве Асхаба Мержоева – жителя Сурхахов. Мержоев, как утверждают в СКР, боролся против всевластия батлаков в селе и был расстрелян в своей машине в 2012 году. В 2017 году, после обысков в домах мюридов, скончался от инфаркта баталхаджинский шейх Султан Белхароев.

31 декабря 2018 года в городе Назрань убили старейшину батлаков Ибрагима Белхароева. Во время следственных действий по этому делу в январе 2019 года неизвестные обстреляли автомобиль Ибрагима Эльджаркиева, который ехал в Ингушетию из Чечни. Ингушский Центр «Э» в то время по роду своих обязанностей взял в оперативную разработку батлаков – участников протестов против властей Ингушетии (см. «НГР» от 06.11.18). Весной прошлого года был арестован за организацию массовых беспорядков в Магасе старейшина батлаков Ахмед Барахоев.

Сопоставляя все факты, следствие по делу об убийстве Эльджаркиевых остановило свое внимание на баталхаджинском следе. Всего по делу проходят 12 ингушей. Они жители разных районов республики. В рамках отработки «батлаковского следа» в конце декабря 2019 года прошли обыски и другие оперативные мероприятия в селе Экажево. Кроме Хидриева и Картоева задержаны родственники фигуранта дела Хасана Полонкоева и другие подозреваемые и свидетели. Рабочая версия убийства – кровная месть.

В материалах дела и сообщениях СМИ Экажево выглядит как один из религиозных центров вирда Барахоева, сказала «НГР» политолог Галина Хизриева. «На самом деле это не так. Центр баталхаджинцев – Сурхахи, часть мюридов проживают в селе Барсуки, городе Назрань. В Экажево с 90-х и начала 2000-х годов крепнут позиции салафитов – противников баталхаджинцев и суфиев вообще. В этом селе давали приют террористам вроде Шамиля Басаева или Саида Бурятского, в Экажево Басаев и Бурятский были ликвидированы в разное время. Когда в марте 2010 года вслед за Бурятским ликвидировали их опорную базу в Экажево, в числе пособников террориста оказалась семья Картоевых. Четверых братьев Картоевых силовики ликвидировали при попытке сопротивления, еще трех братьев тогда арестовали. Род Картоевых многочисленный, за преступления одного родственника вся семья, а тем более весь тейп и село Экажево ответственности не несут. Но то, что часть Картоевых оказалась салафитами джихадистского толка и что террористы пытались превратить Экажево в свой форпост, неоспоримый факт. Как и то, что нельзя одновременно быть салафитом и баталхаджинцем. Если кто-то из ингушской семьи, принадлежавшей к вирду Барахоева, становится салафитом, он для баталхаджинцев делается чужим, и они для него тоже».

Эксперт рассказала, что в начале нулевых годов во время работы в Ингушетии была знакома со многими лидерами баталхаджинцев: «Мне не приходилось слышать, чтобы кого-то из этого вирда привлекали за терроризм и тем более подвергали пыткам на допросах, вследствие чего подозреваемый стал бы испытывать к силовикам неприязнь и жажду кровной мести. Как раз наоборот, силовики их в то время не трогали, так как не замечали и не пытались отработать по оперативной линии именно как религиозное сообщество. Верно то, что внутри ингушского социума много кто имел и имеет на батлаков зуб. Во-первых, они послушны любой власти в республике и потому индифферентны к борьбе кланов за власть. Во-вторых, батлаки – богатый и сплоченный вирд. В-третьих, после сентября 2004 года батлаков стали обвинять в причастности к бесланским событиям, хотя ни одного баталхаджинца в качестве террориста так и не было предъявлено до сих пор. В-четвертых, индифферентные к власти батлаки в отличие от других местных общин отказываются сотрудничать с силовыми структурами. В-пятых, сплоченные между собой члены вирда жестко отстаивают свои интересы в бизнесе».

«Что касается следственных действий по убийству Эльджаркиевых, то, как понимаю, местных силовиков по этому делу не задействуют, – сказал «НГР» лидер ингушского отделения партии «Яблоко» Руслан Муцольгов. – Федеральные структуры еще раньше дали понять, что в Ингушетии они не доверяют никому». Муцольгов говорит, что пребывание в Экажево в свое время Бурятского и Басаева не может считаться критерием неблагонадежности села: «И сам факт проживания в селе этих террористов сомнителен. Об этом сообщали СМИ – со слов чиновников и силовиков. Экажево – большое село. По моим данным, там представителей баталхаджинского тариката нет, но это тоже роли не играет. Следственные действия в Экажеве и вообще в Назрановском районе наложились на общее недовольство жителей республики тем, что происходит в Ингушетии. Арестованных активистов держат в СИЗО Нальчика, Владикавказа и Пятигорска, перевозят с места на место. Более 300 несогласных ингушей подверглись давлению в административном порядке, десятки несогласных за их позицию лишились работы. Запрещен без веских оснований Совет тейпов Ингушетии, ликвидирован без оснований муфтият Ингушетии. Та негативная волна, которая поднимается сейчас в отношении баталхаджинцев, – второй или третий слой происходящих в Ингушетии событий».

«Вину всех задержанных по этому делу еще надо доказать, – сказал «НГР» богослов и общественный деятель из Ингушетии Юсуп Долгиев. – Арестованному Ахмеду Барахоеву 65 лет. Я знаю его самого, его отца и братьев. Никогда не слышал, чтобы Ахмед сделал что-то плохое. Он законопослушный гражданин, правоверный мусульманин. К сожалению, если у нас человека сажают за решетку, ему могут инкриминировать все что угодно».