Про сломанные зонтики, Галисию и вторую жизнь

Модельер Aндрес Валверде на показе своей четвертой «зонтичной» коллекции. Фото © Carlos Rellan/Faldaguas

– Знаешь, сколько зонтиков каждую неделю выбрасывают в мусор в Галисии? Тысячи! А все потому, что здесь ветер не дует постоянно, а налетает порывами, выворачивает зонт наизнанку, и спицы от этого ломаются, – рассказывает мне Пилар по дороге к морю. 

Ветер развевает ее длинные непослушные волосы, путая их еще больше. Мы шагаем по узкой тропинке, и я едва успеваю за ней, хотя мне ровно на 20 лет меньше.

– В моем детстве был paraguero. Он мог починить почти любой зонтик, выправлял спицы, заново нашивал ткань. Мы всем двором за ним бегали, когда он приходил. А сейчас – выбросить же проще. Вот и умерла фактически профессия. И жизнь у зонтиков в Галисии короткая. Знаешь, мне кажется, мы должны быть бережней друг к другу, к природе, да и к вещам тоже. Это же так просто. Вот бумагу научились перерабатывать. И стекло. И пластик. А зонтики так и выкидывают целиком в мусор…

Впрочем ты сейчас сама все увидишь. А началось все с юбки. Я каждый день ездила на велосипеде на работу. А в Галисии часто идет дождь. И может быть так, что ты выезжаешь из дома, когда светит солнце, а потом буквально за 10 минут набегают облака, ветер – и ливень. И приезжаешь, мокрая, как мышь. Или с утра солнце – вечером дождь, и не знаешь, как вернуться. И даже если не на велосипеде – в моем городе дождь всегда с ветром. Поэтому промокаешь до нитки, даже когда пешком и под зонтом. Ну и вот тогда я подумала: «Почему зонтик для верхней части тела есть, а для нижней нет?» И сшила ту самую юбку. Из двух зонтов. И перестала промокать до нитки.

 – А Андрес тогда в какой момент появился? – спрашиваю я. Я всего неделю в Виго, в Галисии, но благодаря Пилар кажется, живу здесь целую вечность и уже начинаю останавливаться на улице, чтобы поздороваться со знакомыми. Непременный поцелуй в обе щеки и радостное Hola, que tal? – «Привет, как дела?»

 – Hola, que tal? – с улыбкой спрашивает Андрес, широко распахивая дверь в мастерскую. Всю свою сознательную жизнь Андрес шьет одежду. Ровно так, как это когда-то это делала его мама на фабрике. – Ну да, я просто смотрел, как она шьет, все детство, даже не знаю, как научился. Но помню, что с 10 лет уже что-то придумывал. Нет, курсы, конечно, тоже самые разные проходил. Но вот именно чтобы мастерству, идее – этому все-таки у мамы, наверное. Работать пошел на швейную фабрику, в 18 лет, как-то это был очень естественный ход вещей, я даже и не думал, что по-другому может быть. Ну и в этом есть что-то из сказки – свадебные платья. 

– Ты шил свадебные платья? – недоверчиво заглядываю в его глаза.

У Андреса длинные волосы, джинсы  и черная футболка. Он меньше всего похож на человека, который 10 лет  шил платья для принцесс. 

– Нет, ну не только свадебные, – улыбается мой собеседник. – Праздничные тоже. И для помолвки. Но только женские. И вначале кроил, потом шил, потом рисовал тоже. А вообще я все что угодно могу сшить. – Андрес раскладывает по столу карандашные наброски. – Ко мне же самые разные люди приходили. Мол, хочу вот так, как на картинке. И я придумывал, кроил и шил. И приходило всю больше людей. И тогда я открыл мастерскую, вот уже 8 лет как. Но на фабрике я все равно работаю. Утром на фабрике, вечером здесь, в мастерской. Устаю, но кто не устает? А потом я познакомился с Пилар. Где познакомился? В баре. Ну в том же, где мы с тобой первый раз увиделись, El Patio. 

…Я прилетела в Виго в воскресенье вечером. Спустя час оказалась в доме Пилар. Спустя полтора – в El Patio, где собираются все ее друзья и знакомые. Им всем примерно на 20–30 лет больше, чем мне, но мне не угнаться за их жизнелюбием и открытостью. Галисийский ветер за 2 минуты творит на твоей голове то, что считает нужным, но это пустяки по сравнению с тем, что творится в твоем сердце, когда за 10 минут ты обнаруживаешь себя в чьих-то объятиях, с бокалом местного вина сорта «Албариньо», среди людей, которые радостно кивают, узнав, что ты подруга Пилар. Раз подруга Пилар, то и наша тоже. Вот это Майте, знакомься, мы обязательно сходим к ней на обед, вот Хулио, он мастер по дереву, все, что здесь в баре из дерева, – его работа. А это Андрес, он модельер, шьет одежду из зонтиков. 

Первое в истории платье невесты, материалом для которого послужили бывшие зонтики. Фото © Antonio Portela/Faldaguas

В этой части разговора мне кажется, что я перестала понимать испанские слова. Зонтик – paraguas, дословно «от воды». Так из чего он шьет одежду? Все верно, кивают собравшиеся. Андрес шьет одежду из зонтиков.

– Она мне рассказала про эту юбку, это было два года назад, когда она только приехала в Виго. Знаешь, она ведь приехала сюда всего два года назад, но знает уже почти весь город,  – улыбается модельер. – И сказала, как жаль, что нельзя сшить брюки. А я сказал, что можно. И сшил. У меня как раз зонтик тогда сломался. Вот, смотри. –  Андрес снимает со стенда широкие брюки с отстегивающимися боковинами. – Это из нашей первой коллекции. Они из двух зонтов. Один мой, черный. А второй нам тогда в баре подарили. Ну а потом я сшил первое платье. И нам понадобились еще зонтики. И тогда мы попросили всех друзей приносить сломанные зонтики в бар. 

– В тот, где мы познакомились? –  уточняю я, уже неплохо ориентируясь в вопросе. 

– Да-да. И до сих пор приносят. Ну то есть весь наш квартал знает, что сломанные зонтики больше не надо выбрасывать. Их нужно принести в бар, и тогда у зонтика будет вторая жизнь. Возможно, намного дольше и интереснее, чем первая, – улыбается Андрес. – Вот, смотри.

 На соединении двух деталей брюк я вижу маленький вшитый край спицы. 

– Он есть везде, он напоминает о происхождении одежды. Это совсем другой предмет, но он помнит о своих корнях, мне кажется это важным. Ну а дальше законы жанра, как говорится. Сделал – покажи. Первый показ прошел в том самом баре. Знаешь, мы просто рассказали друзьям. И пришло 150 человек. И те, кто зонтики приносил, конечно, тоже пришли. А моделями были мои подруги. Я на тот момент сшил первые 25 моделей. И потом все, кто был, делали фотографии и вели прямые эфиры в Фейсбуке. А спустя неделю мне позвонил телеканал Галисии. И я немного рассказал о проекте. 

Нет, конечно, речь не о личной популярности. Ты же знаешь, у меня есть работа, это для другого.  Это про жизнь, про человека, про дождь, про ветер, про второй шанс, наконец. И ты не можешь выбрать ткань. Ты никогда не знаешь заранее, какой зонтик сломается завтра и окажется в твоих руках. Только когда ты его видишь, к тебе приходит идея.

И именно поэтому появилась детская коллекция. Понимаешь, детское платье можно сшить из одного зонтика, оно же маленькое. – В руках у Андреса появляется платье в яркий горошек. – У меня племянница была первой моделью. Все ее подруги теперь тоже знают, что зонтики не надо выкидывать. А еще, ты же помнишь, что я шил первые 10 лет? Вот, смотри. 

Андрес показывает мне фотографии с недавнего показа. Это его четвертая коллекция. Дефиле замыкает невеста. В платье из зонтиков. 

– Знаешь, я искал в интернете, но так и не нашел, чтобы кто-то когда-то сшил платье невесты из зонтиков, так что, считай, это первое в истории. И это был не просто показ, мы рассказали целую историю, но конец ее был счастливым, и невеста выходила именно в конце. И с зонтиком в руках!

– А почему faldaguas? – спрашиваю я, разглядывая этикетку на платье в горошек. 

– Так все просто! Помнишь, первую юбку, которую придумала Пилар? Falda – юбка, paraguas – зонт. Поэтому faldaguas. А вот и Пилар звонит, они ждут тебя с подругой у моря.  

Я распахиваю дверь мастерской – прохладный галисийский ветер немедленно путает и волосы, и мысли – и узкой тропинкой спускаюсь к морю, туда где меня ждет Пилар.

Виго (Галисия)