Александр Караваев Указ президента России Владимира Путина об упрощенном порядке приема в гражданство РФ адресован не только жителям украинских территорий со спорным статусом, но всем другим гражданам, кто «подвис» с оформлением российского гражданства. Если брать наиболее массовую группу, отраженную в указе, жителей ДНР и ЛНР, то это порядка 3,7 млн человек. Получив гражданство РФ, не все из них отправятся работать в Россию. Но они частично смогут решить задачу, поставленную в Концепции государственной миграционной политики Российской Федерации на 2019–2025 годы, – увеличить численность россиян как минимум на 5 млн человек. Системным образом компенсировать дефицит трудовых ресурсов – в плане обеспечения роста рождаемости – мы уже не в состоянии по объективным социально-цивилизационным обстоятельствам. Количество рабочих россиян катастрофически падает – к 2026 году около 400 тыс. ежегодно будут уходить на пенсию. Это свидетельствует о провисании во всех сферах экономической и социальной жизни.
Решение проблемы власти пытаются найти в том, чтобы мигранты не только работали, но и не уезжали обратно: им уже предлагают пенсии и другие равноправные статусы. Кроме этого, мигрант платит налоги либо в виде патента, либо подоходного налога, исчисляемого с работодателя. И это тоже дополнительные поступления в бюджет. Вопрос качества их профессиональной подготовки не относится к категории нерешаемых. Дело в банальной ответственности работодателей, которые должны быть заинтересованы в повышении уровня подготовки своих сотрудников.
Поэтому решение «импортировать» граждан – возможно, не лучшее, но оно логичное. В 2012–2017 годах миграционный приток в РФ частично компенсировал естественную убыль населения – гражданство получили более 1 млн человек, и около половины из них в рамках Госпрограммы по добровольному переселению соотечественников, проживающих за рубежом. Согласно данным Концепции государственной миграционной политики, среднегодовая численность трудящихся-мигрантов составила около 3 млн человек (это 3–4% от общей численности всех трудовых ресурсов РФ).
По большому счету упрощенные правила предоставления гражданства РФ нужно распространить на все пространство СНГ, а не только на отдельные «категории», как в случае с Украиной. Собственно, это косвенно и по другим социально-экономическим мотивам было сделано еще в начале 1990-х годов путем сохранения безвизового поля. Или иными частичными мерами вроде допущения двойного гражданства с Таджикистаном. Впоследствии, однако, показалось, что двери распахнуты слишком, и к 2000-м годам стали устанавливаться различные фильтры, конечно, придумывались способы их коммерческого преодоления в серой экономической зоне, на чем тоже прилично зарабатывали многие экономические агенты.
Гражданство РФ стало не столько призом, сколько объектом коммерческой торговли. И это, кстати, показатель его реальной привлекательности для позднесоветских поколений 1970–1980 годов рождения. А вот для более молодых российский паспорт уже находится в поле конкуренции с другими, и его привлекательность снижается параллельно с сокращением русскоязычного влияния в культуре. Владение английским языком открывает гражданам СНГ европейские возможности.
Если судить по рейтингу Henley & Partners, российский паспорт остается привлекателен только для жителей стран Центральной Азии. Западная часть бывшего Советского Союза, получив безвизовый режим с ЕС через «Восточное партнерство», все больше дистанцируется от РФ. Естественно, это происходит не сразу и волнами.
Парадокс в том, что привлекательность ЕС для постсоюзного пространства именно в тех сферах, которые могли бы при соответствующем развитии и для нас нарастить или хотя бы стабилизировать численность населения, – длительность и качество жизни, плюс различные экономические факторы, влияющие на появление первого, второго, третьего ребенка: от доступности образования, до уровня зарплат. Единственная сфера, которая показывает неплохую конкурентоспособность, – образование. За шесть лет несколько упрощены правила пребывания обучающихся в РФ иностранных граждан. Подобная мера способствовала почти двукратному росту их количества (291 тыс. человек на начало 2017/18 учебного года по сравнению с 153,8 тыс. человек на начало 2010/11 учебного года). Но и эта тенденция вряд ли надолго, если учесть политику снижения стоимости высшего образования, проводимую лидерами ЕС. В частности, в Германии часть вузов отказалась от оплаты вовсе.
Время идет, и мы рискуем оказаться в том же положении, что и другие доноры миграции из постсоюзных государств. Пятилетка нацпроектов может стать тем рубежом, где решится вопрос, способны ли мы сохранить единственный ресурс, которым гордимся так же, как статусом ядерной державы, – быть привлекательным государством для работы и жизни как для новых, так и старых, корневых россиян.
комментарии(0)