По лестнице к Климту

Картины Климта над лестницей Музея истории искусств теперь можно рассмотреть совсем близко. Фото © KHM-Museumsverband

Сто лет назад не стало Густава Климта и Эгона Шиле, архитектора Отто Вагнера и художника, дизайнера Коломана Мозера. Реформаторы искусства, они привели и привили Австрии модерн. А Шиле шагнул уже и в экспрессионизм. Понятно, что, приехав в Вену, вы в любом случае окажетесь бок о бок с ними. За Климтом – и не только за «Поцелуем» – отправитесь в первую очередь в Бельведер, за Шиле – прежде всего в Музей Леопольда, пройдете мимо построенных Вагнером домов и, вероятно, даже мимо бывших железнодорожных станций (на теперешних линиях метро U4 и U6). Но, посвятив 2018-й памяти четырех этих мастеров, сейчас в городе подготовили целый марафон выставок, представляя их общей темой «Красота и бездна».

Fin de siecle в Вене, городе с населением чуть большим, чем сегодня (2 млн против 1,86 млн в 2017-м), – это и появившийся 25 мая 1897-го Венский Сецессион (буквально – «раскол»), основанный Климтом, Мозером и другими художниками и архитекторами в пику консервативным кругам искусства. Это и учрежденная в 1903-м среди других тем же Мозером Венская мастерская, подобно Сецессиону искавшая новых форм и синтеза искусств, стиравшая грань между «высоким» и прикладным. Входивший туда и туда ученик Отто Вагнера, архитектор Йозеф Хоффман говорил, что их поколение намерено «придать соответствующую форму современному ощущению». Ощущения «аранжировались» в изобразительных искусствах, в музыке Малера и Шёнберга, в психоанализе Фрейда...

В 2018-м даже Музей истории искусств (Kunsthistorisches Museum), оплот императорских коллекций и старых мастеров, встречает зрителей Климтом. Вернее, встречает он всегда, но сейчас, так сказать, особенно близко. Как известно, в 1890–1891 годах 28-летний художник написал 13 картин для простенков между арками над парадной лестницей. Вместе с братом Эрнстом и художником Францем Мачем они выполняли заказ на «декорации», связанные с аллегорией искусств разных эпох. Так чувственные фигуры Климта стали одновременно примером раннего его творчества (к слову, картины ни разу с тех пор не пришлось реставрировать) и образцом самого современного на конец XIX века искусства, открывающего музей. «Мост» к климтовским работам, расположенным на высоте 12 м, в Kunsthistorisches Museum уже возводили шесть лет назад, отмечая 150-летие мастера. До осени есть шанс снова подняться под потолок. Или разглядеть живопись в специально установленный телескоп. Тут, в общем, можно перефразировать – может, и не к месту, есенинские слова: большое можно увидать и лицом к лицу, и на расстояньи. Наконец, в античном зале выставили климтовскую Nuda Veritas (1899), буквально – нагую Правду, картину, в свое время шокировавшую публику на 4-й выставке Сецессиона, а сегодня ее показывают в одном пространстве, например, с хрестоматийным дорифоровским «Поликлетом» – хотя и сохранившейся в виде реплик, но эталонной античной скульптурой в смысле размышлений об идеальных пропорциях. Чтобы напомнить о простой истине – идеалы красоты бывают разными.

Климтовскую тему в конце июня в Музее Леопольда продолжит эдакая ретроспектива «Густав Климт», чертящая линию от раннего до «фирменного» стиля мастера – от того, каким его сегодня уже хуже знает широкая публика, до того, каким он прославился на весь мир и был совсем не похож на себя же в юности. Об историческом контексте до 10 июня в том же музее рассказывают на выставке «Вена 1900. Климт – Мозер – Герстль – Кокошка».

А в Нижнем Бельведере обозначили перспективу постклимтовской эпохи. До конца августа на выставке «После Климта. Новые горизонты в Центральной Европе» выявляют влияние протагонистов модерна Климта, Шиле, Мозера на последующие поколения художников. Проект международный, в нем участвуют и брюссельский Центр изящных искусств (BOZАR), и Музей изобразительных искусств Будапешта. Соответственно в экспозиции в 80 произведений помимо этих трех имен – Оскар Кокошка, на которого, как и на Шиле, Климт оказал сильное влияние, другой экспрессионист – Рихард Герстль, а еще среди прочих – Йозеф Чапек, брат Карела Чапека.

Эгона Шиле в Музее Леопольда до начала ноября чествуют большой «Юбилейной выставкой», а с конца октября его будут вспоминать в Нижнем Бельведере. Если леопольдовская экспозиция основана и на собственном собрании, и на привлеченных произведениях, то проект Бельведера так озаглавлен: «Эгон Шиле. Пути одной коллекции» – и полностью сосредоточен на имеющихся в распоряжении музея вещах, от того, кто там представлен, до особенностей его живописной техники (в Бельведере с 2016 года проводили реставрационные изыскания на этот счет). Но – как и с Климтом в Бельведере – в Музее Леопольда так и эдак «крутят» шилевское творчество через последователей. В фокусе проекта «Шиле – Брус – Пальме» – новаторские и по-своему радикальные подходы к искусству представителей совсем разных поколений: от Шиле к родившемуся в 1938-м, испытавшему влияние экспрессионизма венскому акционисту Гюнтеру Брусу, а затем к Томасу Пальме (род. в 1967-м).

В Музее Вены до начала октября идет первая, как тут говорят, больше чем за полвека масштабная выставка «Отто Вагнер», посвященная архитектору и его эпохе – с рисунками, макетами, мебелью и личными вещами. А в Австрийском музее прикладного и современного искусства (МАК) к декабрю готовят экспозицию «Коломан Мозер: универсальный художник между Густавом Климтом и Йозефом Хоффманом», где живопись и графика будут «сопряжены» с дизайном интерьеров и сценографией. Последний сюжет отдельно разовьют в Театральном музее в проекте «Грани таланта. Коломан Мозер и сцена» (с 18 октября). Речь пойдет о совсем разных форматах – от кабаре до оперы Юлиуса Биттнера «Горное озеро», мозеровские эскизы к ней нашли недавно и теперь предъявят публике.

Все это – только часть посвященных памятной дате событий. Вокруг еще – выставки с перекрестными сюжетами, от модного среди богемы (от Климта до Пикассо) фотоателье мадам д'Ора до того, как увлечение Японией повлияло на европейское искусство рубежа веков. Остается напомнить, что осенью 2017-го в Пушкинский музей привозили графику Климта и Шиле из венской Альбертины (см. «НГ» от 11.10.17), это был первый масштабный показ художников в России. Потом выставки отправились в Бостон и в Лондон.