Юрий Потапов
Памятник борцам за советскую власть во Владивостоке служил курсантам индикатором девичьей непорочности. Фото с сайта www.vl.ru
По утрам вставало солнце, весной и осенью моросил дождь, а зимой шел снег. Законы природы никто не отменял. Даже строгий старшина роты или всемогущий министр обороны.
Грозные командиры, наоборот, всячески боролись с природными аномалиями, безжалостно бросая на сражения со стихией дежурный взвод. Коронно-шепелявая фраза полковника Садовского «Шпите, шволочи, а Родину шнегом зашыпает!», похоже, из уст в уста со скоростью света разлетелась по всему необъятному Союзу.
Несмотря на все передряги, у курсанта советского военного училища было законное право на личное время и свободу передвижения – правда, на территории гарнизона или отдельно взятого учебного заведения. Служивые люди, как и вся голь, на выдумки горазды. Особенно по части свободы, вина и женщин – чего они, понятно, были лишены за высоким забором или кирпичной стеной.
Случалось, попадались патрулю и несли наказание. Бывало, проделки оставались не замеченными до поры до времени. Курсантскую жизнь делили условные отметки: до и после поступления, тут и там, «в системе» и «на воле».
Климат Прикарпатья, легкие нравы слабого пола и обилие военных на западных рубежах легли в основу изречения: город дождей, … и воинских частей. Среди курсантов Львовского политучилища ходила лохматая байка, что отдельные посетительницы захаживали в училищный клуб еще в бытность юными лейтенантами наших седовласых комбатов и умудренных преподавателей. Но все же курсанты по большей части знакомились со сверстницами – причем самыми загадочными способами.
НЕСЛУЧАЙНЫЕ СОВПАДЕНИЯ
На заре пионерской юности, за пять лет до поступления в училище, отправили меня по юнкоровской линии во всесоюзный лагерь «Артек». Там я и познакомился с двумя хорошенькими девчонками, приехавшими на Черное море из Львовской области. Серьезная и важная Ира – из семьи партийных работников, большеглазая и кудрявая Оля – дочь военного. При завершении смены обменялись адресами. Правда, жеманная Оля, ссылаясь на то, что отца скоро переведут к новому месту службы за границу, не хотела разглашать военную тайну. Но после настойчивых просьб все же записала адресок.
Периодически я направлял им открытки с поздравлениями. Ира добросовестно отвечала, делилась планами, что хочет стать врачом. От взбалмошной Оли – ни ответа, ни привета. То ли действительно отца-офицера отправили далеко за кордон, то ли слукавила и адрес неверный указала. Где эта улица, где этот дом?
После окончания школы мечта Иры осуществилась: она стала студенткой Львовского мединститута. Проделав путь с востока страны на запад, выдержав вступительные испытания в полевом лагере, я стал курсантом. Так мы оказались в одном городе. Будущий доктор снимала комнату у интеллигентной старушки. Как-то в субботний день, будучи в увольнении, поспешил навестить Иру, но дома не застал. Хозяйка квартиры, пригласив меня на «чашечку кавы», посетовала, что постоялица усердно занимается, а на выходные спешит к родителям.
На танцы в училище Ира, сколько я ее ни приглашал, не приходила. Вежливо отказывалась, ссылаясь на поездки к родителям, занятость и предстоящую сессию, которую всегда завершала на «отлично». А потом она и вовсе призналась, что у нее есть парень: бывший одноклассник, курсант Каменец-Подольского военно-инженерного училища. Потеряв надежду, я загрустил.
– Сегодня в клубе танцы! – ворвавшись в кубрик, объявил Игорь Гевко. – Пойдешь со мной?
– Нет настроения.
– Ну и зря! А меня туда тянет, как магнитом. Ну, ладно, бывай.
Без дела послонявшись по казарме, я завалился спать. Здоровый сон – лучшее лекарство от уныния. Так нам говорил преподаватель военной психологии.
– Вставай! Хватит дрыхнуть. Спишь, как суслик, – теребил меня по плечу Игорь. – Нет, лучше лежи, не вставай, а то упадешь… Я сейчас с такой девчонкой познакомился, закачаешься!
– Да знаю я этих капризных львовянок.
– Нет, такой симпатичной ты еще не встречал.
– Игорь, не путай. Симпатичная и капризная – это одно и тоже!
Не слушая меня, приятель принялся расхваливать достоинства своей новой знакомой:
– Огромные с синевой глаза как бездонный колодец, губки сложены бантиком, щечки с ямочками, роскошные кучерявые волосы…
Меня как будто ударило током:
– Послушай, это ОНА, я ее знаю!
– Откуда? Почему раньше не сказал?
– Я что, про всех своих девчонок, начиная с детского сада, должен рассказывать?
– Про такую красотку мог бы и рассказать. А может, это и не она. Как ее зовут?
Взяв паузу, я заметил, что Игорь волнуется. И медленно, как преподаватель, под запись произнес:
– Ольга … Куклачева… с улицы Майорова.
Игорь схватился руками за голову:
– Она!
Теперь уже мне стало интересно, как девочка-пионерка изменилась за долгие годы. Наверное… Нет, точно похорошела и расцвела, как яблоня... Мне захотелось узнать побольше о давней знакомой.
– Ты ее провожал? О чем говорили? Новую встречу назначил?
Игорь моментально сник.
– Она ушла по-английски, а номер телефона я не успел спросить.
– Так она тебе его и назвала. Все явки и пароли давно засекречены. У нее папа – контрразведчик!
Больше загадочную Ольгу никто из нас не видел… Умеют все же таинственные незнакомки неожиданно появляться и исчезать, как сгоревшая в небе звезда.
Зато в нашей компании появилась стройная блондинка Жанна, тоже дочь офицера и будущий врач-косметолог. Мы несколько лет переписывались и перезванивались, изредка встречались, пронеся нашу дружбу сквозь годы и расстояния.
В ПОИСКАХ ЗОЛУШКИ
У курсантов военно-морских училищ были свои приколы по женской части. О них мне рассказывал друг Дмитрий, с которым мы пять лет вели переписку («НВО», 08.04.22; 27.05.22).
Помните басню Крылова, как «по улицам слона водили». Вот так же в воскресенье командование Тихоокеанского военно-морского училища устраивало для курсантов строевую прогулку под оркестр по центральным улицам Владивостока. С тротуаров на бравых курсантов смотрели и томно вздыхали юные горожанки. Может быть, кому-то из них повезет стать женой морского офицера.
Служба в училище – не сахар, даже если приходится разгружать судно из Гаваны. В трюмах – тростниковый сахар коричневого цвета, приторный, отдает медком. Улучив момент, второкурсники закапывались в сладкий продукт, как на пляже в песок. Целую неделю от каждого несло сахарным духом.
Накануне сессии курсант словно штурман, корабль которого, попав в сложную навигационную обстановку, не снижая скорости, преодолевает опасности. Уделишь больше времени одному предмету (например, кораблевождению), а тут тебе рифом под днище недоделка по другой дисциплине (скажем, по математической обработке и анализу навигационной информации).
Как мне рассказывал друг, за Владивостоком прочно закрепилось звание не только города флотской славы, но и дождей, бескозырок – и опять же понятно кого. Теперь таких называют девушками низкой социальной ответственности. Портовый город как-никак.
У местных курсантов существовал своеобразный тест-драйв. Чтобы узнать, сохранила ли невинность новая знакомая, нужно непременно пройти с ней мимо памятника борцам за власть Советов в годы Гражданской войны. В центре на высоком пьедестале стоял красноармеец со знаменем и горном в руках. Если во время прогулки статуя начинала размахивать полотнищем, это означало, что избранница – непорочная дева с картины маслом. А если первым делом в глаза бросится сигнальный горн – все совсем наоборот.
Однажды произошел такой случай. Пришвартовались курсанты-тихоокеанцы в парке на танцах к двум девушкам, а потом пошли их провожать. Не сговариваясь, обратили свои взоры на показавшийся издалека памятник. Разом переглянулись, без слов поняли друг друга, и их разобрал, как показалось спутницам, беспричинный смех.
Чтобы выйти из неловкого положения – а смех без причины тоже известный социальный признак, – пришлось курсантам рассказать первый подвернувшийся на язык анекдот.
КОРОЛИ ДИСКОТЕКИ
Вернувшись в училище после зимнего отпуска, третьекурсники вдруг оказались самыми старшими в учебном заведении. Выпускники находились на преддипломной практике, а соседний набор отправился по «голубым дорогам мира» на белом пароходе – военном гидрографе.
Приближалась весна, и в клубе стали проводить дискотеки со светомузыкой. Студентки из университета, мединститута, института советской торговли, стоя поначалу в сторонке, буквально съедали потенциальных партнеров жадными глазами...
Курсанты штурманского факультета, парни не промах, не только сложные навигационные предметы изучают, но и жизненные ситуации прогнозируют по принципу «все учесть, рассчитать, проложить курс». При этом даже такую неуловимую субстанцию, как пылкие чувства к противоположному полу укладывают в незамысловатые сюжеты и крылатые фразы. Например, что любовь – это не только, как пел Юрий Антонов, «золотая лестница без перил», а еще и «звезда, по которой штурман определяет свое место в жизни». В правилах штурманской службы черным по белому написано, что для более точного определения своего места необходимо брать в расчет две или три звезды.
Предоставлю слово своему морскому товарищу:
«Вчера присмотрел одну привлекательную, симпатичную «медичку», пригласил на вальс. Я и раньше с ней танцевал, но болтал на отвлеченные литературные темы. На этот раз поговорил более серьезно, узнал ее ТТД и ТТХ. Местная, учится на втором курсе, папа – капитан дальнего плавания, мама по медицинской линии заведует. Короче, потанцевал раз и забыл про нее. После дискотеки сокурсник по прозвищу Никола мне говорит: мол, что же ты ее поматросил и бросил, она весь вечер на тебя глядела, других всех обламывала... А я что? Я ничего!
Сам же Никола давал шороху. То, значит, говорил, что его дома ждет девушка, – а вернулся из отпуска и заявил, что она не достойна быть женой моряка. На дискотеке он едва успевал действовать на два фронта: на танцплощадку пришли две его местные подруги. Вот он и барражировал от одной к другой попеременно.
У Стаса, который приезжал в отпуск со мной, на голове, наверное, не одна макушка. Везде успевает по женской линии. Но пока не спешит, не дает себя окольцевать.
Нашу роту как прорвало. В марте сразу две свадьбы, в апреле столько же, а летом вообще намечается целый букет. И все это бьет по карману, потому что курсантам своего взвода собираем на свадьбу по червонцу, а других – по пятерке. Ладно, перебьемся с хлеба на воду, лишь бы счастье молодым привалило».
Друг подводит итог: «К сожалению, курсант часто теряет свое счастье, защищая чужое». И приводит еще одно крылатое выражение: «Трудно осознать, что ты защищаешь и парня, который обнимет твою девушку».
Эта тема продолжилась в следующих посланиях. В них много юношеской мечтательности. Поэтому мудрые советы отца, моего друга, Ивана Ивановича, достойны того, чтобы их здесь привести:
«Выбирай жену прежде всего по доброте души, по уму и трудолюбию. Это качества постоянные, а красота и смазливость – проходящие. Когда они сочетаются – это величайшая редкость».
